МУК "Абинская библиотека"

Найти: на:




5 June, 2009

«Я вновь умру, и я воскресну вновь…»



памяти Матери Марии

Библиографическое пособие

Составитель : Е. В. Калюжная


Я силу много раз еще утрачу, 

Я вновь умру, и я воскресну вновь, 

Переживу потерю, неудачу, 

Рожденье, смерть, любовь. 

И каждый раз в свершенья круг, вступая, 

Я буду помнить о тебе земля, 

Всех спутников случайных, степь без края, 

Движение стебля…» 

Е. Ю. Кузьмина – Караваева «Руфь»

  20 декабря 2006 года исполняется 115 лет со дня рождения русской поэтессы, нашей землячки Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой, более известной в мире под именем монахини Матери Марии.

 Она станет известной поэтессой – настолько известной, что ее имя будут ставить в начале XX века в один ряд с именами А. Ахматовой,

  М. Цветаевой, ей посвятит свои стихи Александр Блок. Алексей Толстой напишет с нее образ одной из своих героинь. Во время Октябрьской революции в маленьком черноморском городке Анапе она будет избрана городским головой – случай небывалый для России того времени, - а потом войдет в состав первого в городе Совета народных комиссаров, став комиссаром образования и медицины.

  Оказавшись в эмиграции, во Франции она будет основателем общества «Православное дело», в своих общежитиях – на авеню де Сакс, 9, и на рю Лурмель, 77, в приюте Наузиле-Гран – спасет от голодной смерти сотни русских эмигрантов, а когда начнется вторая мировая война, будет прятать евреев, русских, бежавших из концлагеря военнопленных, распространять известия Московского радио, помогать бойцам Сопротивления и, арестованная по доносу, погибнет мученически в фашистском концлагере Равенсбрюк 31 марта 1945 года – буквально за 2 – 3 дня до освобождения.

  В 1891 году в семье товарища прокурора Рижского окружного суда присяжного поверенного Юрия Дмитриевича Пиленко и его жены – Софьи Борисовны (урожденной Делоне) родилась дочь. Девочку назвали Елизаветой. Трудная и вместе с тем героическая судьба ждала этого маленького человека, на которого с любовью и нежностью смотрели в тот час глаза матери и отца.

  1 сентября 1906 года Лиза Пиленко пошла в 5-й класс гимназии Л. С. Таганцевой. Лиза начала давать уроки рабочим Путиловского завода. Однако скоро бросила, заявив, матери: «Знаешь, я убедилась, что они учатся только для того, чтобы стать телеграфистами, а не для знания».

  Вскоре пришлось уйти из гимназии из-за конфликта с одним из преподавателей. Стала учиться в гимназии Стоюниной. Здесь было скучно, и Лиза с помощью репетитора, подтянув латынь, сдала экзамены досрочно, получив серебряную медаль. Как жила Лиза в то время, чем интересовалась? Сохранились воспоминания о тех днях ее подруги – Юлии Мошковской. Она пишет: «Мы уже с 5-го класса были в курсе литературных, театральных и музыкальных событий в Петербурге, увлекались поэзией Бальмонта, Брюсова, Блока, Ахматовой, посещали выставки «Мира искусств», не пропускали концерты Гофмана… Страстно увлечены были театром Комиссаржевской.

  А вот что Юлия писала о характере Лизы: «У Лизы совершенно по-особому складывались отношения с людьми. Я не помню, чтобы она с кем-нибудь в классе ссорилась или о ком-то отзывалась плохо: она просто не замечала тех, кто был незначительным, мелким, пошлым». «Внешность Лизы как-то не гармонировала со значительностью ее натуры. Была она крупная, не по возрасту полная девушка, с большим лицом и с ярким цветом лица, черными, как вишенки глазами и пушистыми волосами. Одевалась всегда очень скромно, даже небрежно: она считала, что туалеты и моды не для ее внешности».

  По окончании гимназии Лиза поступает на Бестужевские курсы. Уже тогда, даже раньше – в гимназии – она пишет свои робкие, часто неумелые стихи и читает их своим наиболее близким подругам. Курганы, которые с детства окружали Лизу на анапской земле, очень здорово повлияли на нее – она их полюбила, поэтому первая книжка ее стихов была названа «Скифские черепки», а первое стихотворение в этой книге – о курганах.

  Стихи захватывают Лизу все больше и больше, и все чаще свои мысли она заносит на бумагу. Петербург раздражает ее, особенно этот ненавистный желтый туман! – душа ее, мечется в поисках смысла жизни.

  В январе 1908 года двоюродная сестра Лиза привела ее на вечер поэтов. На этом вечере она впервые увидела и услышала Александра Блока. Его стихи поразили. Она мечтает о встрече с поэтом. Встреча состоялась, но Блок, как утверждают многие исследователи, остался холоден к чувствам девочки, он отнесся к ней, как добрый учитель относится к ребенку – при этом все ссылаются на стихотворение, которое он отправил ей в большом голубом конверте. Лиза обиделась, порвала и стихотворение и конверт. Она попыталась забыть о Блоке. Чтобы доказать ему, что она уже не ребенок, в феврале 1910 года Лиза выходит замуж за помощника присяжного поверенного социал-демократа Дмитрия Кузьмина-Караваева.. Елизавета Юрьевна писала о своем замужестве: «В 1910 году я вышла замуж. Мой муж из петербургской семьи, друг поэтов, декадент по самому высшему существу. Семья профессорская, в ней культ памяти Соловьева. Ритм

нашей жизни нелеп. Встаем около трех дня, ложимся на рассвете. Каждый вечер мы с мужем бываем в петербургском мире, или в «Цехе поэтов».

  В это время она экстерном закончила Богословский институт.

  В 1912 году в «Цехе поэтов», вышел первый сборник ее стихотворений – «Скифские черепки». Один экземпляр сборника был оправлен Блоку.

  Лето 1910 и 1911 года Лиза провела вместе с мужем в имении Кузьминых-Караваевых «Борисково» Бежецкого уезда Тверской губернии. Рядом с «Борисково» находилось «Слепнево» - имение Гумилевых.

  В «Слепнево» Лиза познакомилась с поэтом Николаем Гумилевым и его женой – Анной Ахматовой.

  Лето 1912 года Елизавета Юрьевна – в Анапе, в имении «Джемете». Здесь у нее гостил писатель Алексей Толстой вместе с женой – Софьей Исааковной. Встречалась Елизавета Юрьевна с А. Толстым и его женой и позже, в Москве. В своей трилогии «Хождение по мукам» А. Толстой описал, и дом на берегу моря, и дюны, и виноградники. А образ Елизаветы Киевны Расторгуевой написан им с Елизаветы Юрьевны – он сам не скрывал этого, хотя изобразил он ее уж очень легкомысленной женщиной.

  С мужем Елизавета Юрьевна не сошлась во взглядах на жизнь, и в 1913 году последовал разрыв – она уехала в Анапу, насовсем. Здесь в октябре 1913 года у нее родилась дочь Гаяна.

  Елизавета продолжает писать. В 1915 году выходит ее философская повесть «Юрали» , в 1916 году – второй сборник стихов – «Руфь». Критика встретила сборники ее стихов с воодушевлением. Многие ставили Елизавету Юрьевну в один ряд с начинающими расцветать Анной Ахматовой, Мариной Цветаевой.

  По одному экземпляру повести и сборника стихов она отправила в Петербург, Александру Блоку. После разрыва с мужем Блок становится для нее единственной любовью. Все ее мысли, все чувства к нему. Отсюда, из «Джемете», летят в Петербург письма, полные любви и нежности. Вот письмо от 27 августа 1916 года: «Я суечусь, суечусь днями, будто так должна проходить каждая жизнь. Но все это – нарочно… » 5 ноября 1916 года она пишет Блоку об осенней тишине на берегу моря, 22 ноября – снова пишет о тишине.

  Осенью 1914 года произошла последняя встреча Елизаветы Юрьевны и Александра Блока. Во время их последней встречи Блок попросил Лизу иногда проходить мимо его окон и смотреть наверх. Летом 1916 года Елизавета Юрьевна получила от него последнее письмо с фронта. Она еще писала ему, но ответов уже не было…

  Февральская револю­ ция 1917 года застала Елизавету Юрьевну в Петрогра­ де, но уже в мае она в Анапе. Среди местной интеллигенции она была очень популярна, и вскоре ее избирают товарищем городского головы, а затем и городским головой Анапы — случай небывалый для России того времени! Свое имение "Хан Чокрак" она дарит мест­ным крестьянам - с пожелани­ ем, чтобы там устроили школу для крестьянских детей. Такая школа была создана и сущест­ вовала до конца 40-х годов.

  После Октябрьской револю­ ции и установления Советской власти в Анапе Елизавета Юрь­ евна вошла в состав первого в городе Совета народных ко­ миссаров, став комиссаром на­ родного образования и меди­ цины. Она принимала участие в национализации собственности крупной буржуазии, очень много сделала для того, чтобы в городе не было бессмысленных арестов, обысков и других беззаконий, проявляла постоянную заботу о больных, школах и учителях.

  Весной 1918 года она нена­долго ездила в Москву, где при­ нимала участие в съезде партии правых эсеров, к которой при­ надлежала. Она была в составе комиссии по охране золотого запаса партии, заведовала пас портным бюро при партии пра­ вых социалистов-революционе­ров. Осенью Елизавета Юрьев­ на вернулась в Анапу, уже за­ нятую белогвардейскими вой­ сками генерала Покровского. По доносу одного из лидеров буржуазии, владельца Анап­ ских санаториев В.А.Будзинского, она была арестована.

  Судьбу поэтессы должен был решить военно-полевой суд, который начал заседать в Екатеринодаре 2 марта 1919 го­да. Ход судебного разбиратель­ ства подробно освещался газе­ той "Утро Юга". Вот выдержка из обвинительного заключе­ ния: "Играя весьма заметную роль в насаждении и развитии большевистского движения в Анапе, работая в полном кон­ такте с большевиками — пред­ ставителями Советской власти, Кузьмина-Караваева явилась одним из участников

отобрания санатория, у акционерного об­ щества "Анапа и Семигорье" и конфискации вина у общества "Латипак"... Когда в начале ап­ реля 1918 года состоялось за­седание Совета народных ко­ миссаров по вопросу о вине, принадлежащем акционерному обществу "Латипак", Кузьмина- Караваева выступила на заседа­ нии с обвинением названного общества в том, что оно, как паук, высасывает у всех кровь, и рекомендовала конфисковать все вино этого общества, о чем и состоялось

постановление Совета народных комиссаров и было приведено в исполне­ ние"... Дело шло не более, не менее, как к смертной казни.

  Суд привлек к себе внима­ ние широкой общественности. Социалисты-революционеры утверждали, что в лице Е.Ю.Кузьминой-Караваевой деникинская армия судит русскую интеллигенцию. Известные де ятели литературы — Алексей Толстой, Максимилиан Воло­ шин, Тэффи, Вера Инбер и дру­ гие поместили

  24 марта 1919 года в газете "Одесский лис­ ток" открытое письмо генералу А.И.Деникину, в котором гово­ рилось: "Пришло известие, что в Екатеринодаре предана воен­ но-полевому суду Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева — по обвинению в большевиз­ме и ей грозит смертная казнь. Нельзя прочесть этого изве­ стия без тревоги. Кузьмина-Ка­ раваева - поэт, мыслитель, фи­ лософ — первая из русских женщин окончила духовную академию и прочилась в ректо­ры предполагавшейся женской духовной академии. Ее книги — "Скифские черепки", "Руфь", "Юрали"... Со времени фев­ральской революции она была городским головой города Ана­ пы и не покинула своего поста и при большевиках...

  Известная русская писатель­ница начала XX века, сотрудник журнала "Сатирикон" Тэффи (Надежда Александровна Бу чинская, урожденная Лохвиц­ кая), которой восторгались ши­ рокие массы людей, "начиная от почтово-телеграфных чинов­ ников и аптекарских учеников до... императора Николая II ", позже писала в своих воспоминаниях: "К весне появился в городе поэт Макс Волошин... Зашел он и ко мне. Прочел две поэмы и сказал, что немедленно надо выручать поэтессу Кузьмину- Караваеву, которую арестова­ ли... по чьему-то оговору и мо­ гут расстрелять. "Вы знакомы с Гришиным-Алмазовым , просите его скорей". Кузьмин у-Караваеву я немножко знала и понимала вздорность навета. "А я пойду к митрополиту", - сказал Волошин, не теряя времени. Кузьмина-Караваева окончила духовную академию, митрополит за нее заступится". Позвонила Гришину-Алмазову. Спросил: "Вы ручаетесь?". От­ ветила: "Да". - В таком случае завтра же отдам распоряже­ ние. Вы довольны? Нет. Нельзя завтра. Надо сегодня и надо телеграмму. Очень уж страшно - вдруг, опоздаем.

- Ну, хорошо. Пошлю теле­ грамму. Подчеркиваю - по шлю... Кузьмину-Караваеву ос­ вободили".

Много лет спустя, уже во Франции, когда Тэффи сама окажется в трудном положе­ нии, Елизавета Юрьевна, тогда уже Мать Мария, тоже окажет ей большую услугу, поможет в трудную минуту — Тэффи, вре­ менно стесненная в средствах, будет часто посещать (по неко­ торым данным — даже жить) общежития Матери Марии и пи­ таться в ее столовой.

На суде в Екатеринодаре вы­ ступили многие свидетели, и практически все они встали на защиту Елизаветы Юрьевны.

Может быть, на приговор по­ влияло и то обстоятельство, что во время суда Елизаветой Юрь­ евной увлекся Данила Ермола евич Скобцов —деникинский: офицер, занимавший в прави­ тельстве Деникина- пост мини­ стра земледелия. Есть предпо­ ложения, что они могли встре­ чаться в Анапе - до 1917 г .

После суда они продолжают встречаться, и 18 ноября 1919 года в Екатеринодарском Вой­ сковом Соборе Святого Алексан­ дра Невского был зарегистриро­ ван брак между Д.Е.Скобцовым и Е.Ю.Кузьминой-Караваевой.

Любопытный факт — свиде­ телем при их венчании был из­ вестный кубанский писатель, автор "Истории Кубанского ка­ зачьего войска" и многих дру­ гих книг Федор Щербина.

После венчания Ели­ завета Юрьевна отхо дит от политической де­ ятельности, занимается до­ машними делами, воспитанием дочери.

В начале 1920 года у нее родился сын — Юрий Скоб­ цов.

Гражданская война прибли­жалась к завершению, и Дани­ ла Ермолаевич все чаще и чаще заводил разговоры об эмигра­ции. В конце концов, Елизавета Юрьевна согласилась. Как она будет потом жалеть об этой минутной слабости!

Весной 1920 года Елизавета Юрьевна с детьми — Гаяной и

Юрой — и матерью — Софьей Борисовной — сели в Новорос­сийске на пароход, и начались долгие годы, скитания по чуж­ бине. Тогда она думала, что этот отъезд временный, что она вернется, но судьбе было дано распорядиться иначе. Сначала - Константинополь, затем — Греция, остров Лемнос. Здесь Елизавета Юрьевна соедини­лась с мужем и жила с августа 1920 по октябрь 1921 года. Потом Болгария, Сербия и, наконец, в 1923 году Франция, Париж. В Сербии перед самым отъездом во Францию - у Елизаветы Юрьев­ ны родилась еще одна дочь - Настя.

Кое-как устроились во Франции. Вскоре семью пос тигло первое большое горе - Настенька заболела. Врачи долго не могли поставить пра­ вильный диагноз, а когда при­ступили к лечению - от менингита - было уже поздно. Де­ вочка таяла на глазах. Елизаве­ та Юрьевна дежурила кругло­суточно у постели дочери в больнице — рисовала ей смеш­ ные рисунки, сделала несколь­ ко рисунков дочери с

натуры. 7 марта 1926 года Настенька умерла. Горе матери было ве­ лико. Она написала несколько стихотворений на смерть доче­ ри, одно из них начиналось словами:

Все еще думала я, что богата.

Думала я, что живому я мать.

Господи, Господи, близится плата,

И до конца надо мне обнищать…

Со смертью Настеньки оборвались последние нити, которые связывали Елизавету Юрьевну с Данилой Скобцо вым. Они и до этого жили прак­ тически независимо друг от друга, самостоятельно решая каждый свои проблемы, а те­ перь просто не могли оставать­ ся под одной крышей. В 1927 году они расстались, Данила Ермолаевич стал жить отдель­ но, только иногда он навещал сына, говорил с Софьей Бори­ совной и приносил деньги. Од­нако до самой смерти Данила Ермолаевич любил свою жену, и свой двухтомник "Три года революции и гражданской вой­ны на Кубани" который посвятил своей жене-казачке Елизавете Пи ленко…

Русская молодежь - дети первого потока русской эмиг­ рации - интересовалась своей Родиной, хотела узнать о ней - побольше. Поэтому повсемест­но возникали различные обще­ ства, клубы, кружки по изуче­ нию России (КИР).

Один из таких кружков был создан и на авеню де Сакс, 9, в общежитии Матери Марии.

Одной из обязанно­ стей, которую Мать Ма­ рия взяла на себя до­ бровольно и выполняла еже­ дневно, было посещение база­ ров — надо было кормить жильцов. Едва наступало утро. Мать Мария брала большую те­ лежку и отправлялась на Цен­ тральный парижский рынок. Приходила она туда в то время, когда основная торговля уже заканчивалась. Ее здесь знали, узнавали. Для нее многие торг­ овцы оставляли часть продук­ тов, и она, наполнив тележку провизией, шла домой, толкая ее перед собой. Дома — вме­ сте с тихой и молчаливой по мощницей матерью Евдокией - она сама готовила обед.

О.М.Булацель вспоминает: "По вечерам Мать Мария всег­ да была с нами. Она разрешала нам приглашать в общежитие молодых людей и спорить, петь, веселиться. Она считала нужным не оставлять нас од­них, но в тоже время ни во что не вмешивалась и не навязыва­ ла себя. Она сидела в комнате, читала газету или книгу и ни­когда не торопила нас, как бы поздно мы не засиделись".

Часто девушки просили Мать Марию что-нибудь рас­ сказать или принять участие в развлечениях, и она всегда с удовольствием соглашалась. Вместе с актрисой Читау они готовили и показывали различ­ ные шарады, скетчи, импрови­зации.

Мать Мария принимала уча­ стие в устройстве судеб бедных эмигрантов. Однажды она очень помогла одному русско­ му парню Коле. Он попал в трудную ситуацию - его из Франции выслали в Бельгию, оттуда — обратно во Францию, потом снова в Бельгию и об­ ратно, и это могло продолжать­ ся долго... Мать Мария пошла в префектуру полиции, смогла уговорить полицейских чинов­ ников. Коле выдали вид на жи­ тельство и право на получение работы. Занятие подобной де­ятельностью привело Мать Ма­ рию к организации Общества "Православное дело" - зани­ мавшегося благотворительно­ стью. Сама она не раз заявля­ла, что заняться этой деятель­ ностью ей было указание свы­ ше, от Бога. Она писала:

И каждую косточку ломит,

И каждая мышца болит...

О Боже, в земном твоем доме

Даже и камень горит.

Пронзила великая жалость

Мою истомленную плоть.

Все мы - ничтожность и малость

Пред славой Твоею, Господь.

Мне голос ответил: "Трущобы-

Людского безумья печать -

Великой любовью попробуй

До славы небесной поднять..."

О роли Матери Марии в со­здании и работе организации "Православное дело" расска­ зал ее духовный наставник мит­ рополит Евлогий.

Чем занималась эта органи­зация? Ее участники вели рабо­ ту в

приходах на окраине Па­ рижа, устраивали школы, собе­ седования, организовывали лекции, литературные вечера. Проводилась работа по распро­ странению религиозного и на ционального просвещения сре­ ди русского населения, "зате­ рянного во французской рабо­ чей

среде и, пребывающего вне связи с православной цер­ ковью и эмигрантскими про­светительными организация­ ми".

К слову сказать, именно Ев­логий дал Матери Марии 5 ты­ сяч франков, необходимые для уплаты за домик на авеню де Сакс, 9.

В своих воспоминаниях о Матери Марии, написанных к 20-й годовщине ее кончины (в 1965 году), Николай Бердяев говорит: "Мать Мария могла производить впечатление большой оптимистки, упоенной жизнью и полной надежд на будущее. Но это была обманчи­ вая внешность. Когда вышел сборник ее стихов (Берлин, 1936 г .), кстати, очень интерес­ ный, то в стихах обнаружилась ее внутренняя жизнь, обнару­ жилось, что она совсем не та­ кая оптимистка. В ней было что-то трагическое, предчувст­ вие своего трагического конца"...

Уже, будучи в эмиграции во Франции в 1923 году Елизавета Юрьевна написала книгу "Как я была городским головой" , в ко­ торой рассказала о своей рабо­ те в Анапе. Она писала: "При­ ходилось на свой страх и риск вырабатывать линию поведе­ ния. Главными моими задачами были: защищать от полного раз­ рушения культурные ценности города, способствовать, возможно, более нормальной жиз­ ни граждан и при необходимо­ сти отстаивать их от расстрелов, "морских ванн" и пр. А за всем этим шла ежедневная жизнь с ее ежедневными заботами...".

В 1929 году в издательстве "УМКА-ПРЕСС" выходит ряд философских, исследователь­ ских работ Елизаветы Юрьев­ ны Скобцовой печаталась она под этой фамилией. Это работа "Жатва духа" (Жития святых) - 1 и 2 вып., в которой она в доступной читателю фор­ ме пересказывает библейские сюжеты, славит Творца, славит людей, отдавших свою жизнь служению Господу , "Миросо­зерцание Владимира Соловье­ ва", "Достоевский и современ­ ность", "А.Хомяков". .. В них - попытка поэтессы проанализи­ ровать жизнь и творчество этих людей, дать ответы на интере­ совавшие тогда многих вопро­ сы.

Не находя ответы на многие вопросы в жизни, она над­ еялась найти их в вере. В нача­ ле 1932 года она обратилась к Митрополиту Евлогию с пред­ ложением о пострижении ее в монахини. Желание было ве­ лико, просьбы были настойчивы — и в марте 1932 года в храме Сергиевского подворья при Парижском Православном Бо гословном институте Елизавета Юрьевна Скобцова стала мона­ хиней — Матерью Марией. Са­ ма она писала об этом событии так:

В рубаху белую одета...

О внутренний мой, человек!

Сейчас еще Елизавета,

А завтра буду — имярек...

Но сам Евлогий был против того, чтобы она укрылась в мо­ настыре. Он благословил ее на монашество в миру, зная ее бунтарскую натуру. Париж того времени был наводнен русскими эмигрантами. Среди них — и такие, кто неплохо устроились, — имели дома, прислугу, влияние... Но основ­ ная масса эмигрантов бедство­ вала, терпела лишения и уни­ жения. Неустроенность в жиз­ ни, отсутствие какой бы то ни было работы сказывались на психике этих людей — они спи­вались, бродяжничали, ворова­ли, женщины занимались про­ ституцией, просили милосты­ ню. Многие от переживаний попадали в дома для умали­ шенных. Елизавета Юрьевна — теперь уже Мать Мария, — при­нимавшая все это близко к сер­ дцу, решает посвятить себя, свою жизнь благотворитель­ ной деятельности, чтобы хоть как-то облегчить страдания не­ счастных.

В том же 1932 году Мать Мария покупает небольшой особняк в тупике на авеню де Сакс, 9, где основывает обще житие для бедных студентов в основном русской националь­ ности. Это был небольшой, очень уютный провинциальный домик в самом центре Парижа, окруженный каменными стена­ ми католических монастырей. Мать Мария сама привела его в порядок - ведь она умела делать практически все - ри­ совать, шить, вышивать, вязать, полоть огород, доить корову, писать иконы, плотничать, пе­ чатать, на машинке, набивать тюфяки, но самое главное — все это она делала всегда с большим удовольствием.

Она сама об служивала посетителей своей бесплатной столовой - как за правский официант, засучив ру­ кава своей рясы, проворно сно­ вала между столиками, разнося еду посетителям, когда поедят - у бирала посуду, сдвигала столы, расставляла стулья и на­ чинала лекцию о России.

Вторая мировая вой­ на, начавшаяся в 1939 году, в 1940 году до­ катилась и до Франции. Париж был оккупирован фашистскими войсками. Начались массовые облавы и аресты евреев. Мать Мария и ее сотрудники оказы­вали людям еврейской нацио­ нальности всяческую помощь переправляли их на другую сторону демаркационной ли­ нии, прятали от агентов гестапо

Мать Мария продолжает в э то время оказывать помощь и русским эмигрантам, посвящая заботам о них все свое время. Один из ее друзей, К.В. Мочуль ский, вспоминал позже: «21 мая 1940 года Мать Мария заявила мне: если немцы возьмут Па­ риж, я останусь со своими не­ счастными. Куда мне их девать? А потом буду идти на Восток, пешком, с эшелонами, куда-ни­ будь. Уверяю вас, что мне луч ше погибнуть , в России, чем Остаться в покоренном Пари­же. Я люблю Россию… При первой возможности поеду в Рос сию, куда-нибудь на Волгу или в Сибирь, в Москве мне нужно побыть только один день, пойти на кладбище, на могилу Гаяны. А потом где-нибудь в Сибири буду, странствовать среди про­ стых русских людей». (Воспо­ минания К.В.Мочульского пе­ реданы, в дар нашему музею Б.В.Плюхановым). ....

22 июня 1941 года в Париже услышали страшную для всех русских весть — Гитлер напал на Советский Союз. Мать Ма­рия заявила в тот день: «Я не боюсь за Россию. Я знаю, что она победит» Будет русский пе риод истории. Придет день, и мы услышим, что советская ави ация разбомбила Берлин. Рос­ сии предстоит великое, будущ ее...» И, помолчав, добавила: «Но какой океан крови!»

В июне 1942 года немецкие оккупационные власти начали массовые облавы и аресты ев­ реев. Около 7 тысяч человек, в Том числе более 4 тысячи детей, были согнаны на зимний вело­ дром. Мать Мария решила об­ легчить страдания этих несчаст­ ных, С помощью своего мона­шеского одеяния она проника­ ет на велодром. Четверо суток она находилась в этому аду бук­ вально не смыкая глаз, поддер­ живала морально людей, ока­ зывала помощь тем, кто в ней нуждался. И здесь Мать Мария совершила, казалось бы, невоз­ можное: договорилась с фран­цузскими рабочими-мусорщиками, и они в бочках с двойным дном вывезли двоих

маленьких-детей, тем самым спасли их от смерти: все остальные были вскоре либо расстреляны, либо отправлены в концлагеря и по­ гибли там.

Дом на Лурмель, 77, стано­ вится постепенно важным свя­ зующим звеном в цепи убежищ и путей бегства, которая обра­ зовалась во всей Франции. По­ добная деятельность не могла долго оставаться незамечен­ ной оккупационными властями. К тому же, как вспоминают не­ которые другие члены «Лур мельского комитета», по незна­ нию или по неосторожности обитатели дома на Лурмель, 77, очень часто пренебрегали са­ мой элементарной конспира­ цией.

Гестапо удалось внедрить в организацию Матери Марии своего че­ ловека. И гром грянул! 8 фев раля 1943 года гестапо сделало налет на общежитие.

Юрий Скобцов был отправ лен в лагерь Дора-филиал Бухенвальда и погиб там, в 1944 году в возрасте 23 лет. Елизавету Юрьевну после короткого заключения в форте Роменвиль вместе с другими, заключенными — всего 213 че­ ловек - отправили транспор­ том N 19000 в вагонах для скота в концлагерь Равенсбрюк, где она под номером' 1926Д прове­ ла два Последних года жизни.

Наступил 1945 год. Война близилась к кон­ цу. Это уже чувствова­ лось, это буквально витало в воздухе. А в Равенсбрюке на­ступили самые страшные дни. Заключенные, измученные не­посильной, изнурительной

ра­ботой и постоянным недоеда­нием, умирали ежедневно де­ сятками. Уже не приходили по­ сылки и письма. Были резко урезаны и без того мизерные порции хлеба - теперь в день на человека выдавали всего по 60 граммов хлеба, который и хлебом-то можно назвать лишь с большими оговорками... В ба раках, рассчитанных на 700 — 8 00 человек, теперь размеща­ лось по две с половиной тысячи. Заключенных заедали вши, сви­репствовали тиф, дизентерия... Еще зимой у заключенных отобрали одеяла, пальто, затем — ботинки, чулки. Мать Мария ослабела, у нее распухли ноги, болела голень, она, с трудом п ередвигаясь, а чаще — лежа­ла на нарах. Но она находит в себе силы и делает вышивку — «Высадки союзников в Нормандии». В марте 1945 года Мать Ма­ рию и часть самых слабых за­ ключенных перевели в Югенд- лагерь (Молодежный лагерь), находившийся неподалеку, что означало одно — смерть. 31 марта 1945 года, в канун Пасхи, ее отправили в газовую камеру… А уже 2 апреля в главном лагере под эгидой Красного Бреста началось освобождение узниц- француженок из транс­порта N19000 — транспорта, в котором прибыла в Равенсбрюк и Мать Мария. 30 апреля 1945 года Равенсбрюк был освобож ден Советской Армией.

 

Рекомендуем прочитать:

Агеева, Л. Петербург меня победил: документальное повествование о жизни Е. Ю. Кузьминой-Караваевой, Матери Марии / Л. Агеева // Нева. – 2003. - № 12. – С. 225.

Бельчанский, К. Мятежная монахиня Мать Мария /К. Бельчанский // Кубан. новости. – 2001. – 21 декаб. – С. 23.

Бойков, Е. Мой дух к мучению готов: листая прошлого страницы о Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой / Е. Бойков // Кубан. новости. – 2003. – 26 февр. – С.3.

Вощинина, Т . «Чтобы собой тушить мирскую скорбь»: [Мать Мария – Е. Пиленко] / Т. Вощинина // Граждановедение. – 2003. - № 25-26. – С. 15.

Гаккель, Сергий Слово о Матери Марии / Сергий Гаккель // Родная Кубань. – 2001. - № 4. – С. 6-15.

Кубанская «тайна» Матери Марии: о Е. Ю. Кузьминой-Караваевой // Вольная Кубань. – 1991. – 7, 12, 13 нояб.

Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна, Мать Мария // Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века: энциклопедический биографический словарь. – М.: РОССПЭН, 1997. – С. 320-322.

Мать Мария из Анапы: Е. Ю. Кузьмина-Караваева // Кубань сегодня. – 2002. – 7 марта.

Не хочу я ответом быть заданным: о Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой // Наука и религия. – 2002. - № 10. – С. 22-24.

Соловьев, А . «Я люблю Россию…»: о Елизавете Юрьевне Кузьминой-Караваевой / А. Соловьев // Рассвет. – 2005. – 1-7 апр. – С.3

Юрьева, М. «Отдала мою душу я каждому»: о жизни поэтессы Е. Ю. Кузьминой-Караваевой / М. Юрьева // Родная Кубань. – 2001. –№ 4. – С. 2 – 6.

Филиппова, Л . Святая и земная Мать Мария: об увековечивании памяти / Л. Филиппова // Кубан. новости. – 2005. – 22 июня. – С.8.

Чудный, В. С. Нет безымянных героев. – Краснодар, 1984. –С. 106.

 

 

Составитель : Е. В. Калюжная

Компьютерная верстка : А. В. Пулин

Отв. за выпуск : Г. В. Ламах

Творческая

деятельность

Творческая работа

"Я вновь умру, и я воскресну вновь..."

Мир профессии 1

Мир профессии 2

Мир профессии 3

Певец донской земли

Все о вредных привычках


Hosted by uCoz